За плечами Ольги Соломатиной 19 лет работы в разных изданиях российского издательского дома "Коммерсант". Последние четыре года журналистка занимается обучением профессии по собственным программам. Ольга поделилась с читателями Mediakritika своими правилами журналистики.
Осознание своей собственной общественной значимости
Я искренне верю, что журналистику называют четвёртой властью не потому, журналист как представитель власть призван кем-то руководить. Дело, скорее, в общественном мнении, которое ты представляешь и которое ты, в некотором смысле, создаёшь. На самом деле, журналистика дико важный общественный институт. Потому что, когда общественное мнение вообще перестаёт иметь какой-то вес, когда журналисты – это пшик, происходит то, что произошло в России.
Ведь, когда власть понимает, что нельзя расслабляться и позволять себе какие-то вещи, потому что журналисты обязательно об этом напишут, а потом в стране будут честные выборы, на которых избиратели не будут за этого политика голосовать, тогда власть начинает замечать журналистов.
Хотя, должна сказать, что и журналистика в России, например, тоже имеет двойной эффект, потому что когда честных выборов нет, общественное мнение тоже перестаёт на что-либо влиять. И начинается пропаганда.
Мне кажется, что люди, которые в журналистику идут, должны понимать, что это социально значимая работа со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Журналист должен оставаться живым. Физически
Я сейчас скажу ужасную вещь, но в ситуации тоталитаризма (а я вижу, что именно в нём мы и находимся) я верю в то, что журналисту важно быть живым, а не героем. И это касается всех без исключения.
Когда я преподавала на журфаке, студенты «горели» опасными темами: война, конфликты – всё было очень интересно и крайне важно. Но я всегда говорила студентам: «Ребят, я хочу видеть вас живыми, а не героями». Потому что, если бы я была, например, бессмертным Дунканом МакКлаудом, то понятное дело, на войне очень интересно. Но ведь жизнь одна. И мы действительно несём ответсвенность перед собой, перед детьми, если они есть, перед родителями, в конце концов.
Поэтому, наверное, я – больше журналист, чем человек. И я думаю, что, может быть, более ценно, если вы останетесь живы, журналисты останутся живы, чтобы рассказать для истории, как это было.
Конечно, страшно то, что происходит сегодня. Но! Меня, например, очень охладил и успокоил ролик (может, вы тоже видели на YouTube), как менялись границы Европы в последние 100 лет, например. Это постоянно происходит. Войны всегда будут. Границы будут меняться постоянно. Всегда будут появляться нечестные люди, и честные тоже будут. Жизнь такая. Ну, такая уж реальность. Я могу с этим соглашаться, а могу не соглашаться – это тоже выбор. А можно стать общественным деятелем, или военным журналистом, и прожить очень яркую, но очень короткую жизнь. Это тоже выбор.
